300 слов. Если бы Хана спросили, как так вышло, он бы не смог ответить внятно, лишь развёл бы руками и отвёл взгляд – так несвойственно для контрабандиста и лучшего пилота галактики. Пожалуй, это был в своей мере острый вопрос доверия. Доверия, которое сейчас струилось в каждом жесте, в безмолвном согласии и полном подчинении. Только ему, только сейчас и только единожды. Позволять делать всё и ничуть не жалеть об этом, испытывая лишь лёгкое смущение – Соло бы разбил лицо тому, кто пару лет назад рискнул бы представить его снизу. Смешные повороты судьбы. Люк удивителен. Он ведёт ладонями по шее, нежно обводит подушечками пальцев ключицы и выцеловывает каждый сантиметр горячей кожи, ведя дорожку поцелуев вслед за руками. Медленно. Хан прогибает спину и усмехается, едва сдерживая порыв подмять мальчишку под себя. Чем бы дитя не тешилось, пока это так великолепно приятно. Пусть и чрезмерно тягуче. Кажется, он считает контрабандиста хрустальным. Устраивается между разведённых ног и обводит языком головку, поднимая – неуверенный, но чертовски заинтересованный – мутный взгляд на чужое лицо. И лишь удостоверившись в обоюдном наслаждении, проникает в тело сразу двумя пальцами, предварительно вылив на них, кажется, половину большой банки пахучего масла. Лёгкий укол стыда – сам Соло подготовку всегда проводит по принципу «и так сойдёт». Опять этот темп – слишком, слишком, _слишком_ медленно Скайуокер двигает пальцами, слишком медленно ласкает языком ствол, так, что Хан шипит, пресыщенный ласками. Шипит и слабо дёргает мальчишку за волосы. - Давай. Глаза того загораются – то ли от лёгкой нереальности происходящего, то ли от радости – неужели маленький поганец ждал просьб? Вполне возможно, отмечает про себя Соло, когда Люк входит одним рывком и даже не останавливается, не даёт возможности привыкнуть. Хриплый стон Хана – он сам удивляется, слышит его словно бы со стороны, но Скайуокер распахивает глаза и обнимает мужчину, прижимает к себе совершенно собственнически, кусает плечи, покрывает наконец метками, которые так боялся оставлять. И задушено стонет сам – о, эта великолепная музыка для ушей. Соло запрокидывает голову и зажмуривается. Всё существо затапливает яркое удовольствие, смешанное с нежностью, и искрами вспыхивающее наслаждение. Если бы Хана спросили, как так вышло, он бы не смог ответить внятно. Только задумчиво бы заметил, что уверен в том, что ничуть о произошедшем не жалеет.
-
-
04.05.2016 в 21:39-
-
04.05.2016 в 22:26не з.
-
-
05.05.2016 в 18:23